Парк

Саске брел среди памятников. Шаринганом просвечивая землю рядом с могилами, Саске пытался найти хоть что-то, напоминающее клан Учиха. Одновременно он искал Сакуру, все больше уверяясь, что она именно на кладбище.
На сером надгробьи мелькнул знакомый иероглиф.
- Шисуй Учиха... Итачи, это твой! - безразлично брякнул Саске, зная, что брат тоже бродит где-то рядом.
Наконец, он нашел то, что нужно - один большой памятник, на котором было четко нарисовано: "Учиха Микото и Фугаку". Ниже - дата смерти. Младший заботливо смахнул с камня снег.

Саске со вздохом дезактивировал генкай и ожесточенно соскреб с надгробья и лёд заодно. Он уселся на надгробный камень, понимая, что оскорбляет могилу, но сейчас ему было не до этого. Навалились воспоминания. Весь вид Учихи говорил, что его лучше не беспокоить - зашибёт и не заметит...
"Надо будет еще заброшенный район навестить... Я там лет семь не был..."

Обнаружить Сакуру младший успел примерно полминуты назад. Саске стянул с себя наушники, от которых и виски, и сами локаторы порядочно разболелись. Буркнув что-то невразумительное, он с точностью малость пьяного снайпера метнул наушники в Итачи, мгновенно превратив их в некое подобие бумеранга. Обратно они не вернулись, зато с легкостью могли мы раздробить череп.
- Заткнись.
Краткость - сестра таланта, как-никак... Младший просто был уверен, что в его присутствии Сакура не сделает самоубийства.

Даже не обернувшись, Учиха зевнул и малость раздраженно потер отморозившиеся щёки. Так стараться явно не стоило. Малость откинувшись назад и едва не падая с камня, Саске принялся что-то пришибленно напевать, одновременно барабаня пальцами по камню. Камень отдавался пустым громким звуком. Мысли Саске витали где-то на войне.

- Акацуки тоже будут учавствовать в войне? - в конце концов, поинтересовался Саске.
Поинтересовался, скорее, ради самого себя, нежели для "родного" Отогакуре. Сознание того, что беспечная жизнь вскоре закончится, было... совсем непривычным. Если ранее разрешалось бродить, где хочется, то уже к зимнему началу на границах методично отсеивали всех чужаков. Кунаем в сердце и сюрикеном в лоб.

Саске нервно закусил палец, напрочь забыв, что перчатка вовсе не блистает вкусами. Он не понимал, почему, но эта война его определенно волновала, несмотря на то, что он, впринципе, не принадлежит ни к какой стороне конкретно. Возможно, "Хеби" даже удастся не вмешиваться в дела других деревень и остаться самим по себе, но этот шанс был настолько ничтожным, что его, казалось бы, и не должно быть.
- Блин, - все-таки прокомментировал он.

- Заткнись.
В Итачи полетел ближайший камешек - как бы помочь, чем таким заткнуться. На иронию Саске совсем не тянуло. Как и на возможный юмор.
- Я не унаследовал терпение матери Терезы... Кто, как не ты, знает это?
Младший чуть не прожег в Итачи дырку. И взглядом, и Катоном.

Разумно промолчав, Саске сполз с надгробья. Настроение сейчас не очень подходило для файтинга с картинными эффектами дробления памятников в пыль, поэтому он пошёл к Сакуре, решив напрочь игнорировать Итачи, пока настроение не упадет до похоронно-меланхоличного.